— Всё будет в порядке, — успокоил сына отец. — А сейчас мне пора.

Геннадий устало потёр виски и встал, чтобы выйти из комнаты, оставляя жену и сына. Он не знал, что делать, но не мог позволить потерять контроль над ситуацией, потерять сына.

Сегодня вечером нанятый им человек покончит с Фёдором, чего бы главе рода Ананьевых это не стоило.

Глава 18

До поместья добирались в компании одного из служащих императора. Два других следовали на своей машине чуть позади. Мы с Ларой сидели напротив начинающего нервничать мужчины и молчали.

Вот так происходит сопровождение до дома, вопрос ещё кто кого сопровождает. Когда мужчине из канцелярии пришло уведомление, он с облегчением уткнулся в экран сеферона.

— Император извещает, что вы можете оставить нашу тройку у себя в распоряжении, если желаете. — сообщил он спустя несколько секунд не слишком довольным тоном.

— Нет, спасибо, — отвечаю с сарказмом. — Впрочем, вы можете сопроводить меня до резиденции.

Надо согласовать с императором предстоящую дуэль, думал я, но планам не суждено было сбыться.

— К сожалению, это невозможно, — вежливо возразил костюм. — Его превосходительство сейчас в Новгороде. Петра взяли под домашний арест, всю ответственность за его дальнейшие действия будет нести отец.

— Как вовремя, — хмыкнул я. — В Новгороде снова мятеж?

— Что-то вроде того. — не стал продолжать диалог костюм. Видимо он итак сказал лишнего.

— Присутствие императора что-то бы изменило? — тихо спросила Лара.

— Нет, по сути он ничего бы не смог сделать, — не понижая голоса ответил я, мне было всё равно на навострившего уши служащего. — Максимум, что сделали бы его люди, развели нас по разным углам. Леонид Васильевич не вмешивается в дела великих родов.

— Я слышала, что тебя судили после инцидента с Игнатьевыми. — возразила Лара.

— Тогда я напал на род из первой десятки, они объективно слабее, — стал объяснять я. — Да и к тому же юридически я был эмансипирован, а значит не принадлежал к великому роду.

— Поэтому тебе пришлось вернутся в род. — догадалась девушка.

— И поэтому тоже, было несколько причин.

Слуга императора напротив затих. Он переваривал сказанное мною, а я смотрел в окно, дожидаясь, когда мы приедем.

— Ты уверен, что победишь? — нарушила молчание девушка.

— Нет. — отвечаю коротко, чем вызываю новый вопрос.

— Почему? Он же слабее тебя, намного.

— Всё не так просто, я вызвал его. Он может выставить замену, не думаю, что это будет кто-то слабый. В обычной обстановке это норма, когда тебя вызывает на дуэль кто-то из светских, особенно если ты слабее, а он провокатор.

— Думаешь он сделает так?

— Ему некуда деваться, если он сам не пойдёт на это, отец его продавит. Никто не хочет умирать.

— Это подло, сделать такое, а потом избежать наказания.

— Это аристократы, они способны и не на такое, — вздохнув сказал я, а в глазах служащего промелькнуло одобрение. — Десятки лет безнаказанности, жизнь в роскоши, власть, это изменит любого.

— Тебя не изменило. — заметила Лара, лишь сильнее прижавшись и положив голову на плечо.

— Ты меня не знаешь. — я замер, стараясь растянуть мгновение.

Лара промолчала, а костюм неловко завертелся, стараясь не смотреть на нас.

Всё хорошее рано или поздно заканчивается, закончилась и наша поездка. Девушка отстранилась, вызвав во мне волну сожаления. Мы вышли из машины, прохрустели несколько метров по снегу и скрылись за дверьми холла, ворвавшись внутрь с потоком ледяного воздуха.

На ковролине таяли кусочки снега, некоторые в форме протектора от обуви, а некоторые уже темнели влажными пятнами. Пройдя по таким явным следам очутился глубоко в поместье, проделав путь до самого тренировочного зала, откуда доносились голоса.

Дверь открылась, выпуская Анну Александровну. Девушка улыбалась, но стоило ей увидеть меня, лицо её превратилось в каменную маску, разом потеряв все эмоции.

— Фёдор Константинович, — прищурилась она. Меня передёрнуло от холодного тона, как будто я всё ещё был на улице. — Вы снова пренебрегаете обязанностями по обучению студентов. Ведёте себя, как ребёнок, вы уж извините.

— Каюсь, виноват. — не стал спорить я.

— Реабилитируйтесь, я скоро вернусь.

Девушка прошла мимо, а я решительно вошёл внутрь.

И правда, чего это я стал забывать про главную задачу? По сути на носу конец света, который я могу предотвратить, но в одиночку этого не выйдет.

Тренировочный зал в поместье представлял собой огромное помещение с десятиметровыми потолками, площадь тоже поражала, тут умещалось три баскетбольные площадки, или две для мини-футбола. Ученики в основном сидели на длинной скамье вдоль стены, кто-то стоял, подпирая стену.

— Добрый день, господа. Скучали? — нарочито беззаботно начал я.

Али тут же шмыгнул ко мне под бок, подставляя голову для поглаживания. Пришло время показать будущим адептам настоящую силу.

Анна прошла по коридору, заворачивая за угол и буквально закипая от раздражения. Кровь прилила к лицу, маска равнодушия треснула, девушка залилась румянцем, будто была большим градусником и сейчас красная полоска ртути дошла до конца.

— Бесов наглец! — выдохнула учительница.

Пусть идёт и устраивает занятие! Лицо Анны озарилось злорадством. Ей было совершенно наплевать на зазнавшегося наследника, но она очень любила своего брата, который по воле случая попал в группу к Фёдору.

Перед практикой пройдут небольшие состязания, турнир, там определят сильнейшие команды. Судя по турнирной таблице отсев будет серьёзный, это обусловлено тем, что практика боевая, а значит будут потери.

Наверняка, многие из аристократов начнут симулировать, биться не в полную силу. Обучая группу Фонвизина, Анна уже слышала разговоры об этом. Проигрыш на турнире, вот чего хотела добиться молодая учительница.

Естественно люди императора проследят за боями, а для пущей мотивации ещё и выкатят какой-то безумный приз по началу турнира, в этом девушка не сомневалась. Иначе, какой толк от всего, выиграть заявленные деньги? Жизнь дороже. Получить реальный опыт боевой практики? Кому он нужен? Детям родившимся с золотой ложкой во рту?

В итоге император выбрал для практики самую немотивированную публику во всём городе. Что за план в голове Леонида? Анна даже не могла представить.

Преподавательница вспомнила произошедший не так давно разговор.

В очередной раз девушка просила Дмитрия Андреевича о переводе брата, на что директор никак не соглашался.

— Поймите, голубушка, всё не так просто. Группы сформированы, многие и многие не восторге от того, как ведёт себя юный Фонвизин. Если мы переведём одного, возникнет прецедент, меня просто съедят на родительском собрании.

— Я сомневаюсь, что он сможет подготовить группу к практике. — поделилась Евстратова.

— Думаете я не сомневаюсь, — поднял бровь директор. — Поймите, тут мы бессильны.

— Что же делать? — тихо прошептала Анна, больше для самой себя, нежели для начальника.

— А вы не можете сами подготовить группу? — спросил Дмитрий Андреевич. — Насколько я знаю, сейчас этим занимаетесь вы.

— Делаю что могу, — пожала плечами Анна Александровна. — Но студенты настолько вымотаны его тренировками, что мне не удаётся заинтересовать их магией. Не понимаю, о чём думал Леонид Васильевич, когда прислал «это» к нам.

— Мне тоже интересно, — задумался директор. — А знаете, есть один вариант.

— Какой же? — затаила дыхание Анна.

— Если вдруг Фёдор Константинович, — при произношении имени парня, директор скривился. — Сделает что-то противоречащее… Причинит вред студенту…

— Он уже сделал! Вам напомнить про ту трансляцию?

— Никто не пострадал, — отмахнулся мужчина. — А я говорю о жертвах.

— Как вы можете? Это же по сути дети! — сделала огромные глаза Анна Александровна.

— Не обязателен летальный исход. Возможно жалобы самих студентов. В общем все средства хороши.